Технический результат не является следствием использования только «техники в железе»

У меня нет разногласий с изложенными в обстоятельной статье М. В. Пантелеева¹ положениями относительно задачи и технического результата и их роли и значении при осуществлении оценки патентоспособности изобретения. Выводы и оценки, сделанные автором публикации, во многом перекликаются с моими воззрениями на эти же проблемы, которые я излагал в своих статьях2, но на один вывод автора не могу не обратить внимания, так как он, по моим убеждениям, основан, во-первых, на ошибочной посылке, а во-вторых, приведенный автором пример просто не соответствует фактическим обстоятельствам.

Речь о втором абзаце кратких выводов названной статьи автора, в котором говорится:

Однако требование указывать именно технический результат не всегда уместно, в особенности в случаях, когда объект изобретения далек от техники. Более того, формулировка технического результата не всегда уместна с той точки зрения, что она явно может не отражать конкретную пользу, которая обеспечивается изобретением. А именно эта сторона изобретения. как правило, более интересна. Это само собой реализуется в изобретениях, где формулировка задачи в полной мере характеризует то, на что направлено изобретение (например, патент RU 2270588 С1), где задача сформулирована как расширение ассортимента столовых напитков. При этом технический результат вообще не определен.

Относительно уместности указывать именно технический результат, когда объект изобретения, по мнению М. В. Пантелеева, далек от техники, должен напомнить, что этот вопрос давно пройден, хотя отголоски такого непонимания встречаются и сейчас. Дело в том, что, предусматривая почти 20 лет назад в правилах по оценке патентоспособности изобретения определение «технический результат»3, разработчики, простите, «не с дуба упали», а прекрасно понимали, что оно не является производным от слова «техника» в ее бытовом понимании (стиральные машины, телевизоры и т. п.), а характеризует следствие (результат) от использования любого предусмотренного патентным правом объекта изобретения.

Понятие «технический результат» не рассматривается как производное только от понятия «техника» в его бытовом значении. Под техническим результатом как мерилом существенности признаков изобретения понимается в том числе результат, являющийся следствием использования биологических объектов живой природы. Будут его называть технический результат или результат, проявляемый биологическим объектом при его использовании, ничего измениться не может.

Технический результат определяется и тогда, когда объект изобретения не является объектом техники в ее сугубо узком механистическом понимании, и определение «технический результат» не является сугубо производным от техники только в «железном» ее исполнении. Технический результат как определение, принятое в методологии патентной экспертизы, применяется к объектам «железной» техники и к объектам живой природы, и никакой ущербности здесь нет. Есть определенные условности, и их нужно принимать в том виде, как они есть, а земная ось из-за этого не поменяет свое пространственное расположение.

Вводя определение «технический результат» в механизм оценки существенности признака изобретения, разработчики нормативных документов прекрасно знали, что российским патентным правом уже давно защищаются не только «железки», под которыми многие и понимают определение «техника», но и предусмотренные этим правом объекты биотехнологии (штаммы микроорганизмов, культуры клеток растений или животных), способы лечения и хирургических операций и иные объекты, которые к «железной» технике не относятся.

Сама проблема якобы ущербности применения на практике определения «технический результат» не имеет под собой значимых обоснований, а зиждит-ся только на утверждении, что объекты живой природы к технике не относятся. Однако из последнего вовсе не следует, что слово «техника» и производные от него слова не могут использоваться в сочетании с другими словами и нести иную семантическую нагрузку. И ходить далеко не надо. Достаточно вдуматься в такие устойчивые словосочетания, как «техника секса», «техника танца», «техника хирургической операции», «техника синхронного перевода», «техника плавания», «техника исполнения вокала», и станет очевидно, что ничто в этих словосочетаниях не говорит о технике как о «железе». Неужели все эти словосочетания, включающие слово «техника», нужно вычеркнуть из обихода только потому, что они, видите ли, не вписываются в некое прокрустово ложе, определяющее правомерность использования слова «техника» и его производных?

А что нам тогда делать с Руководством РСТ по проведению международного поиска и международной предварительной экспертизы и Руководством по экспертизе в ЕПВ, которые кишат такими терминами, как «область техники», «уровень техники», «техническая проблема», «технический прогресс», «технические журналы», «технический эффект», «техническая информация», «специалист в области техники», «техническое знание», «технические признаки», «особые технические признаки» и т. д., и при этом все эти термины относятся не только к «железным» изобретениям, но и к биологическим объектам, в том числе к микроорганизмам?

На сайте Роспатента в 2010 г. размещен документ под названием «Анализ соответствия части IV Гражданского кодекса Российской Федерации и Европейской патентной конвенции (ЕПК)», подготовленный специалистами Европейского патентного ведомства (ЕПВ). Названный документ опубликован в рамках совместного проекта Роспатента и ЕПВ, финансированного Евросоюзом.

В ходе анализа содержания п. 1 ст. 1350:

В качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств)» со ссылкой на нормы Европейской патентной конвенции (ЕПК) отмечено следующее:

«(1) Европейский патент выдается на все изобретения во всех областях техники…».

Поскольку ни ЕПК, ни четвертая часть ГК РФ не содержат дальнейшего объяснения смысла терминов «технический» и «научно-техническая сфера» в применении к изобретению, то на данной стадии невозможно определить, являются ли они эквивалентными. Только сравнение практики работы Роспатента и ЕПВ может показать, приводит ли интерпретация этого положения Роспатентом к тем же результатам, что и в ЕПВ Тем не менее ссылка в ст. 1350 (1) на техническое решение позволяет предположить, что как Роспатент, так и ЕПВ используют один и тот же критерий при решении вопроса о том, должен ли какой-то предмет рассматриваться в качестве изобретения или нет. Как видим, специалисты ЕПВ рассматривают российский критерий «техническое решение в любой области» как эквивалент европейскому критерию «во всех областях техники» и даже не задумываются о том, что область техники может истолковываться только как нечто в «железе».

Если кто-то до сих пор полагает, что технический результат — это результат (следствие) только от использования «техники» в виде «железа» типа шарнирного механизма, лопаты, полимерного материала, лекарственного препарата и т. п., но не результат (следствие) от использования штамма микроорганизма или применения терапевтического способа лечения, то это его право так думать, однако действующие нормативные документы говорят об обратном.

Очень жаль, что основные разработчики правил по экспертизе изобретений и такие высококлассные специалисты как Е. П. Полищук и В. К. Казакова не участвуют в нынешних дискуссиях. Их высказывания по данному вопросу были бы весьма актуальны и поучительны. Читателям я рекомендую еще раз прочитать приведенное в моей статье «Расширение арсенала средств не является универсальным техническим результатом» решение ВАС РФ от 13 декабря 2012 г. № ВАС-13348/12, рассмотревшего спор об аннулировании патента на полезную модель № 79833 и отметившего в отношении технического результата следующее: «Термин „технический результат“ интерпретирован в Правилах в соответствии с обычным, не узкоспециальным значением, как следствие, итог, результат, а не процесс решения определенной технической проблемы с использованием технических средств, создающих возможность практической реализации назначения полезной модели».

Теперь обратимся к той части выводов М. В. Пантелеева, которые, как я отметил, не соответствуют фактическим обстоятельствам и в которых сказано следующее:

Это само собой реализуется в изобретении, где формулировка задачи в полной мере характеризует то, на что направлено изобретение (например, патент RU 2270588 С1), где задача сформулирована как расширение ассортимента столовых напитков. При этом технический результат вообще не определен.

Я обратился к сайту Роспатента, в открытых реестрах которого выложено описание к названному патенту РФ № 2270588. А теперь внимательно начинаем читать то, что «написано пером» в опубликованном описании⁴. «Задача, на решение которой направлено предлагаемое изобретение, заключается в расширении ассортимента столовых напитков, изготавливаемых промышленным способом и имеющих низкую калорийность и оригинальный гармоничный вкус свежего спелого шиповника.

Технический результат состоит в создании столового напитка, имеющего приятный мягкий и гармоничный вкус и аромат, присущие свежему спелому шиповнику, и ореховый тон в послевкусии с легкой горчинкой, присущей вкусу вишневых косточек.

Использование вкусоароматических добавок позволяет обеспечить стабильность органолептических показателей продукта. Использование смеси вкусоароматических добавок „шиповник 12289“ и „шиповник 72130“ в сочетании с водно-спиртовым экстрактом семян расторопши обеспечивает получение гармоничного вкуса и аромата, характерных для свежесобранного спелого шиповника, с легкой горчинкой, присущей вишневым косточкам, и с легким ореховым тоном в послевкусии.

Полученный напиток имеет темно-коричневый цвет, приятный мягкий и гармоничный вкус и аромат, присущие свежему спелому шиповнику, с легким ореховым тоном в послевкусии и с легкой горчинкой, присущей вкусу вишневых косточек. Обладает гепатопротекторным действием.

Предлагаемый напиток расширяет ассортимент столовых напитков, имеющих характерный оригинальный вкус и являющихся низкокалорийными».

Надо очень умудриться, чтобы в такой информации не увидеть технический результат, особенно когда он прямым текстом терминологически так и обозначен в описании патента. Если же автор считает, что все эти свойства не относятся к техническому результату, что следует из его утверждения «технический результат вообще не определен», то мне остается только развести руками. Но я все-таки надеюсь, что уважаемый М. В. Пантелеев просто ошибся.

1. Пантелеев М. В. Задача и технический результат/Патентный поверенный. 2013. № 3. С. 29.
2. Джермакян В. Ю. Расширение арсенала средств не является универсальным техническим резупьтатом // Патентный поверенный. 2013. № 3. С. 19; Джермакян В. Ю. Принципы допустимости изменения технического результата в процессе экспертизы заявки // Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2013. № 5. С. 8; Джермакян В. Ю. На кого работает новая экспертная методология? // Патенты и лицензии. 2006. № 9. С. 26; Джермакян В. Ю. Техническое решение и технический результат в патентном законодательстве России // Патенты и лицензии. 2007. № 1. С. 7.
3. Который совершенно не адекватен и не замещает ранее существовавшее условие патентоспособности «положительный эффект».
4. Приведены отдельные абзацы из текста описания патента.